На этом форуме рады видеть всех атосоманов, даже неискушенных в форумном общении. Также приветствуются д'Артаньяно-портосо-арамисоманы. Единственное, что может заставить Вас не зарегистрироваться, - открытая ненависть к фильмам Г.Э. Юнгвальд-Хилькевича.
Тайное общество атосоманов
На форуме сайта www.smekhov.net.ua появилась информация.
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ,
ПРИГЛАШАЕМ ВАС НА ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР НАРОДНОГО АРТИСТА РОССИИ ВЕНИАМИНА СМЕХОВА « ПУШКИН, БРОДСКИЙ, ВЫСОЦКИЙ… Стихи сквозь время: От шестидесятых до наших дней….»
14 ЯНВАРЯ 2010г. в 19.00
БОЛЬШОЙ ЗАЛ ЦЕНТРАЛЬНОГО ДОМА УЧЕНЫХ г.Москва (м. Кропоткинская, ул.Пречистенка, 16)
Итак, господа, что было... Что было, что было, что было... Было больше двух недель ожидания. Было 14 января и два мучительных зачёта... Потом, наконец-то, был такой долгожданный вечер и изумительно красивый Дом учёных. Гаснет свет и сотни глаз устремляются на занавес... Секунда, мгновение... И на сцену выходит ОН... Оффтоп: Ну на этом моменте адекватное восприятие реальности закончилось. Начинает читать стихи "Пушкин. Бродский. Высоцкий. Стихи сквозь время..." Великолепно, блестяще... Просто буря эмоций. Поразил, удивил. Даже не подумала бы, что некоторые из этих стихов можно читать ТАК. На закуску были прочитаны пара страниц "Самоубийцы" Эрдмана. Неподражаемо, жаль только что так мало. Полтора часа, пролетевшие под звук этого волшебного, любимого с детства голоса, пролетевшие слишком быстро и стремительно. Но оставившие после себя ощущение приобщения к какой-то тайне... Потом были автографы, фотографии, множество народу на сцене и бесконечная очередь в гардероб...
Оффтоп: В общем, я не писатель, я только учусь. Не судите строго.
Думаю, будет не лишним поместить здесь некоторые из прозвучавших вчера стихов.
"Эй, пошел, ямщик!" - "Нет мочи: Коням, барин, тяжело, Вьюга мне слипает очи, Все дороги занесло; Хоть убей, следа не видно; Сбились мы. Что делать нам! В поле бес нас водит, видно, Да кружит по сторонам.
Посмотри: вон, вон играет, Дует, плюет на меня, Вон - теперь в овраг толкает Одичалого коня; Там верстою небывалой Он торчал передо мной, Там сверкнул он искрой малой И пропал во тьме пустой".
Мчатся тучи, вьются тучи, Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна Сил нам нет кружиться доле; Колокольчик вдруг умолк; Кони стали... "Что там в поле?" - "Кто их знает? пень иль волк?"
Вьюга злится, вьюга плачет, Кони чуткие храпят, Вот уж он далече скачет; Лишь глаза во мгле горят; Кони снова понеслися; Колокольчик дин-дин-дин... Вижу: духи собралися Средь белеющих равнин.
Бесконечны, безобразны, В мутной месяца игре Закружились бесы разны, Будто листья в ноябре... Сколько их? куда их гонят? Что так жалобно поют? Домового ли хоронят, Ведьму ль замуж выдают?
Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна. Мчатся бесы рой за роем В беспредельной вышине, Визгом жалобным и воем Надрывая сердце мне...
Брожу ли я вдоль улиц шумных...
Брожу ли я вдоль улиц шумных, Вхожу ль во многолюдный храм, Сижу ль меж юношей безумных, Я предаюсь моим мечтам.
Я говорю: промчатся годы, И сколько здесь ни видно нас, Мы все сойдем под вечны своды - И чей-нибудь уж близок час.
Гляжу ль на дуб уединенный, Я мыслю: патриарх лесов Переживет мой век забвенный, Как пережил он век отцов.
Младенца ль милого ласкаю, Уже я думаю: прости! Тебе я место уступаю; Мне время тлеть, тебе цвести.
День каждый, каждую годину Привык я думой провождать, Грядущей смерти годовщину Меж их стараясь угадать.
И где мне смерть пошлет судьбина? В бою ли, в странствии, в волнах? Или соседняя долина Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать, Но ближе к милому пределу Мне всё б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть, И равнодушная природа Красою вечною сиять.
***
Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет; Настоящее уныло: Всё мгновенно, всё пройдет; Что пройдет, то будет мило.
***
Погасло дневное светило; На море синее вечерний пал туман. Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. Я вижу берег отдаленный, Земли полуденной волшебные края; С волненьем и тоской туда стремлюся я, Воспоминаньем упоенный... И чувствую: в очах родились слезы вновь; Душа кипит и замирает; Мечта знакомая вокруг меня летает; Я вспомнил прежних лет безумную любовь, И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило, Желаний и надежд томительный обман... Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. Лети, корабль, неси меня к пределам дальным По грозной прихоти обманчивых морей, Но только не к брегам печальным Туманной родины моей, Страны, где пламенем страстей Впервые чувства разгорались, Где музы нежные мне тайно улыбались, Где рано в бурях отцвела Моя потерянная младость, Где легкокрылая мне изменила радость И сердце хладное страданью предала. Искатель новых впечатлений, Я вас бежал, отечески края; Я вас бежал, питомцы наслаждений, Минутной младости минутные друзья; И вы, наперсницы порочных заблуждений, Которым без любви я жертвовал собой, Покоем, славою, свободой и душой, И вы забыты мной, изменницы младые, Подруги тайные моей весны златыя, И вы забыты мной... Но прежних сердца ран, Глубоких ран любви, ничто не излечило... Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан...
***
Мне не спится, нет огня; Всюду мрак и сон докучный. Ход часов лишь однозвучный Раздается близ меня, Парки бабье лепетанье, Спящей ночи трепетанье, Жизни мышья беготня... Что тревожишь ты меня? Что ты значишь, скучный шепот? Укоризна или ропот Мной утраченного дня? От меня чего ты хочешь? Ты зовешь или пророчишь? Я понять тебя хочу, Смысла я в тебе ищу...
Дурацкий сон, как кистенём, Избил нещадно: Невнятно выглядел я в нём И неприглядно.
Во сне и лгал, и предавал, И льстил легко я... А я ведь не подозревал В себе такое.
Ещё сжимал я кулаки И бил с натугой, Но — мягкой кистию руки, А не упругой.
Тускнело сновиденье, но Опять являлось. Смыкались веки — и оно Возобновлялось:
Я не шагал, а семенил, На ровном брусе Ни разу ногу не сменил — ТрусиИл и трУсил.
Я перед сильным — лебезил, Пред злобным — гнулся. И сам себе я мерзок был, Но не проснулся.
Да это бред — я свой же стон Слыхал сквозь дрёму!.. Но это мне приснился он, А не другому.
Очнулся я, и разобрал Обрывок стона, И с болью веки разодрал, Но облегчённо.
И сон повис на потолке, И распластался. Сон — в руку ли? И вот в руке Вопрос остался.
Я вымыл руки — он в спине Холодной дрожью: Что было правдою во сне, Что было ложью?
Коль это сно-виденье мне — Ещё везенье. Но если было мне во сне Ясновиденье?
Сон — отраженье мыслей дня? Нет — быть не может! Но вспомню — и всего меня Перекорёжит.
Но скажут мне: «Пой в унисон — Жми, что есть духу!» И я пойму: вот этот сон, Который в руку!
[«Через десять лет — всё так же»]
Ещё бы не бояться мне полётов, Когда начальник мой Е.Б.Изотов, Жалея вроде, колет, как игла: «Эх! — говорит. — Бедняга! У них и то — в Чикаго Три дня назад авария была».
Хотя бы сплюнул: всё же люди — братья, И мы вдвоём, и не под кумачом... Но знает, чёрт, и так для предприятья Я — хоть куда, хоть как и хоть на чём.
Мне не страшно, я — навеселе, Чтоб по трапу пройти, не моргнув, Тренируюсь, уже на земле Туго-натуго пояс стянув.
Но, слава Богу, я не вылетаю — В аэропорте время коротаю Ещё с одним — таким же — побратим! Мы пьём седьмую за день За то, что все мы сядем, И, может быть, — туда, куда летим.
Пусть в ресторане не дают навынос, Там радио молчит, там благодать — Швейцар вбежит и рявкнет: «Кто на Вильнюс! Спокойно продолжайте выпивать!»
Мне летать — острый нож и петля: Ни поесть, ни распить, ни курнуть, И ещё — безопасности для Должен я сам себя пристегнуть.
У автомата — в нём ума палата — Стою я, улыбаясь глуповато. Такое мне ответил автомат!.. Невероятно — в Ейске Почти по-европейски — Свобода слова, если это мат.
Мой умный друг к полудню стал ломаться, Уже наряд милиции зовут — Он гнул винты у Ила-18 И требовал немедля парашют.
Я приятеля стал вразумлять: «Паша! Пашенька! Пашка! Пашут! Если нам по чуть-чуть добавлять, Так на кой тебе шут парашют!»
Он пояснил — такие врать не станут — Летел он раз, ремнями не затянут, Вдруг — взрыв, но он был к этому готов, И тут нашёл лазейку, — Расправил телогрейку И приземлился в клумбу от цветов.
Мы от его рассказа балдели!.. А здесь всё переносят, и не зря, Все рейсы за последние недели Уже на тридцать третье декабря.
Я напрасно верчусь на пупе, Я напрасно волнуюсь вообще: Если в воздухе будет ЧП, — Приземлюсь на китайском плаще.
Но, смутно беспокойство ощущая, Припоминаю: вышел без плаща я! Чего ж ты натворила, Кать, а, Кать! Вот только две соседки С едой всучили сетки... А сетки воздух будут пропускать!
...Прослушал объявление! но я бы Не встал, теперь меня не подымай. Я слышу: «Пассажиры за ноябрь! Ваш вылет переносится на май».
Зря я дёргаюсь: Ейск — не Бейрут, Пассажиры спокойней ягнят, Террористов на рейс не берут, Неполадки к весне устранят.
Считайте меня полным идиотом, Но я б и там летал «Аэрофлотом»! У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь. А здесь — сиди и грейся: Всегда задержка рейса, Хоть день, а всё же лишний проживёшь.
Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р! Теперь снуём до ветру в темноту: Удобства — во дворе, хотя декабрь, И Новый год летит себе на ТУ.
Друг мой честью клянётся спьяна, Что он всех, если надо, сместит. «Как же так? — говорит. — Вся страна Никогда никуда не летит!»
А в это время где-то в Красноярске, На кафеле рассевшись по-татарски, О промедленьи вовсе не скорбя, Проводит сутки третьи С шампанским в туалете Сам Новый год — и пьёт сам за себя.
Помешивая воблою в бокале, Чтоб вышел газ — от газа он блюёт, — Сидит себе на аэровокзале И ждёт, когда наступит новый год.
Но в Хабаровске рейс отменён, Там надёжно засел самолёт... Потому-то и новых времён В нашем городе не настаёт.
"Когда я отпою и отыграю..."
Когда я отпою и отыграю, Где кончу я, на чём — не угадать? Но лишь одно наверное я знаю: Мне будет не хотеться умирать.
Посажен на литую цепь почёта, И звенья славы мне не по зубам. Эй! Кто стучит в дубовые ворота Костяшками по кованым скобам?
Ответа нет, но там стоят, я знаю, Кому не так страшны цепные псы. Но вот над изгородью замечаю Знакомый серп отточенной косы.
Я перетру серебряный ошейник И золотую цепь перегрызу, Перемахну забор, ворвусь в репейник, Порву бока и выбегу в грозу.
*** В деревне Бог живет не по углам, как думают насмешники, а всюду. Он освящает кровлю и посуду и честно двери делит пополам. В деревне Он - в избытке. В чугуне Он варит по субботам чечевицу, приплясывает сонно на огне, подмигивает мне, как очевидцу. Он изгороди ставит. Выдает девицу за лесничего. И в шутку устраивает вечный недолет объездчику, стреляющему в утку. Возможность же все это наблюдать, к осеннему прислушиваясь свисту, единственная, в общем, благодать, доступная в деревне атеисту.
Семенов Не было ни Иванова, ни Сидорова, ни Петрова. Был только зеленый луг и на нем корова. Вдали по рельсам бежала цепочка стальных вагонов. И в одном из них ехал в отпуск на юг Семенов. Время шло все равно. Время, наверно, шло бы, не будь ни коровы, ни луга: ни зелени, ни утробы. И если бы Иванов, Петров и Сидоров были, и Семенов бы ехал мимо в автомобиле. Задумаешься над этим и, встретившись взглядом с лугом, вздрогнешь и отвернешься -- скорее всего с испугом: ежели неподвижность действительно мать движенья, то отчего у них разные выраженья? И не только лица, но -- что важнее -- тела? Сходство у них только в том, что им нет предела, пока существует Семенов: покуда он, дальний отпрыск времени, существует настолько, что едет в отпуск; покуда поезд мычит, вагон зеленеет, зелень коровой бредит; покуда время идет, а Семенов едет.
Дааа, меня этот плакатик тоже очень и очень порадовал) Оффтоп: А вот фоток с концерта до сих пор так никто и нигде не выложил. И вообще, на большинстве известных мне форумов и мест посвящённых мушкетёрам в общем, и Атосу в частности, это событие прошло абсолютно незамеченным. Удивлению моему, по этому поводу, не было предела. Я уже молчу про то, что большую часть публики, на самом концерте, составляли далеко не "атосоманы, смехоманы, смехатосоманы" или как их ещё назвать).
Оффтоп: Дом учёных, это место, как бы принадлежащее Академии Наук. Соответственно, большую часть концертов в нём, обыкновенно, посещают академики уже довольно таки давно находящиеся на пенсии. А так как я имела удовольствие побывать там достаточное количество раз, то так называемых "активистов" из числа этих академиков я уже в состоянии узнавать в лицо. Этим людям в принципе всё-равно на что идти. У них там, так сказать, "клуб по интересам". Они там всегда занимают первые ряды, общаются и всё такое. Ну это было лирическое отступление) Так вот и представьте, каково было моё удивление, когда придя на концерт ВБС я увидела стадартную для этого места публику, а не толпы людей с разнообразных тематических форумов. Чисто визуально же, людей которые... скажем, могут быть зарегистрированы на каком-нибудь форуме вроде этого, было не более 30 человек. И это я ещё приувиличиваю, как мне кажется. Потому как только человек 5 из них занимались съёмкой концерта на камеру, видимо, молодые люди с какого-нибудь канала
Сообщение: 306
Зарегистрирован: 03.05.09
Откуда: Москва
Награды:
Отправлено: 20.01.10 14:46. Заголовок: 24 января 2010 года,..
24 января 2010 года, ТВЦ, 17:35, "Таланты и поклонники". Ведёт он)
Журнал "Огонёк" фотография на пол-страницы. Размер статьи не разглядела, тему тоже, потому как заветный портрЭт разглядела в метро, у дяденьки вышедшего из вагона прежде, чем я успела обнаружить в его журнале что-либо помимо названия этого самого журнала.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
: 
Может быть кого-нибудь заинтересует! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума